Кнут вместо пряников для Путина

Семь причин, почему Кремль не хочет прекращения войны.

Можно подумать, что президент России Владимир Путин стремится к мирному соглашению в Украине. Число жертв начатой им войны достигло примерно 700 000 убитых и раненых российских солдат. Он продолжает терять до 1000 солдат в день, при этом почти не захватывая территории. Его экономика движется к стагфляции, а цены на основные потребительские товары зашкаливают.

Более того, президент Дональд Трамп делает все возможное, чтобы Путин как можно легче пошел на сделку. В безумной спешке к «миру» Трамп практически вымостил Путину дорогу к столу переговоров упреждающими уступками и кивками в сторону кремлевской пропагандистской лжи. Белый дом принял большинство риторических заявлений и условий Москвы: от согласия с российской ложью о том, что вторжение было ответом на стремление Украины вступить в НАТО, до требования отдать захваченные Россией территории, делегитимизации президента Украины Владимира Зеленского и фактического исключения возможности использования европейских миротворцев путем отказа предоставить им американские гарантии безопасности.

Однако вместо того, чтобы воспользоваться этими уступками, согласиться на прекращение огня и двигаться дальше к тому, что может стать если не триумфом, то победой, Путин тянет время. В пятницу посланник Трампа Стивен Уиткофф провел третью встречу с Путиным, которая закончилась столь же незначительным прогрессом, как и две предыдущие. А два дня спустя Россия продемонстрировала свое постоянное неповиновение мирному предложению Трампа, совершив смертоносный теракт во время церковной службы в Вербное воскресенье, в результате которого погибли десятки человек.

Вот семь причин, по которым Путин уклоняется от ответа.

1. Война дает основание для диктатуры Путина.

Для диктатуры нет лучшего международного контекста, чем война. Как однажды выразился архитектор «холодной войны» по сдерживанию Советского Союза Джордж Кеннан, «советские лидеры должны были относиться к внешнему миру как к враждебному, потому что это давало единственное оправдание диктатуре, без которой они не знали, как править».

Когда во время третьего президентского срока Путина (2012–2018) доходы и экономический рост замедлились, Путин сменил основу легитимности своего режима на милитаризованный патриотизм. Это проявилось сначала во вторжении и оккупации Крыма в 2014 году, а затем в решении о вторжении в Украину. Путину по-прежнему необходимо, чтобы Россия была окружена врагами, иначе нет причин для милитаризованного патриотизма и растущих репрессий, которые движут его режимом.

2. Путину нравятся атрибуты милитаризма.

Путин лично упивается сталинским титулом верховного главнокомандующего, щеголяет в военной форме и нацепляет медали на солдат. Окончание войны лишит его такого символического реквизита для образа защитника Родины, который он так лелеет.

3. Экономика России зависит от войны.

С момента полномасштабного вторжения в 2022 году российская экономика была перестроена для поддержки войны, и переход к экономике мирного времени вряд ли будет безболезненным. Потребители уже пострадали: годовой рост цен на такие основные продукты питания, как хлеб, курица и макароны, выражается двузначными цифрами, а картофель стоит вдвое дороже, чем до войны. По прогнозам, в этом году ВВП страны вырастет всего на 1,4–1,6 процента, а при процентной ставке Центрального банка в 21 процент надежды на скорое восстановление экономики практически нет. Повседневные лишения внезапно становятся более значительными, когда их уже нельзя оправдать жертвами военного времени. Война все спишет, гласит русская пословица.

4. Отмена премий и других льгот военного времени может вызвать социальные волнения.

Положить конец ожиданиям, к которым общество привыкло, — непростая задача для любого режима. Отмена подписных бонусов, солдатских зарплат и выплат семьям погибших военнослужащих, которые на порядки превышают средний доход по стране и позволили вырваться из нищеты некоторым обездоленным районам России, наверняка вызовет недовольство. Сотни тысяч ветеранов войны, многие из которых озлоблены, пропитаны ужасами и дикостью сталинских методов ведения Второй мировой войны, которые Путин полностью повторил в Украине, также ожидают привилегий и продвижения по карьерной лестнице. Между тем рост числа преступлений, совершаемых ветеранами, уже стал проблемой, которой обеспокоен Кремль, и она может усугубиться при сокращении льгот.

То же самое касается и гражданских лиц, многие из которых работают в оборонном секторе. Привыкшие к высоким зарплатам, престижу и гарантиям занятости в разросшемся военно-промышленном комплексе России, сотни тысяч работников вряд ли будут рады возвращению на свои скудные рабочие места в мирное время — если, конечно, они еще смогут найти их в сократившемся гражданском секторе.

5. Перемены дестабилизируют авторитарные режимы.

Любое резкое изменение политики, даже объективно в лучшую сторону, сопряжено с риском для политических лидеров. Это особенно актуально для авторитарных режимов, одновременно кажущихся невосприимчивыми к внешнему давлению и опасно лишенных гибкости.

6. Путин — оппортунист и любитель риска.

Каждая новая уступка побуждает Путина к новым и более дерзким ультиматумам. Чем больше Трамп предложит в качестве компенсации, тем больше Путин будет настаивать на большем. Это путинское искусство сделки.

7. Путину нужна победа, а не мир.

Самая главная причина путинского бездействия заключается в том, что мир для него не является приоритетом. Приоритетом является победа. Единственное, что может преодолеть нестабильность окончания войны, — это победа, которая выглядит достаточно блестяще, чтобы помочь Кремлю уравновесить послевоенные проблемы и память об убитых и покалеченных — без необходимости прибегать к вооруженным репрессиям, чтобы справиться с общественным недовольством. В войнах комбатанты начинают вести переговоры, когда убеждаются, что за столом переговоров они могут добиться большего, чем на поле боя. «Лучше» для Путина почти наверняка означает не что иное, как капитуляцию Украины. Побуждения и риторические угрозы не смогли лишить его этой надежды.

Суть в том, что у Путина пока нет достаточно веских причин, чтобы согласиться на прекращение войны.

Что заставит его передумать? На смену пряникам, которые предлагает Трамп, должны прийти кнуты — эффективная и последовательная политика, направленная на то, чтобы затраты на ведение войны превышали затраты на мир. Введение вторичных санкций против импортеров российской нефти, как недавно предложил Трамп, стало бы одной из таких мер. Закрытие лазеек в санкциях против российского энергетического сектора путем включения в них ведущей российской нефтяной компании «Роснефть» и крупнейшего производителя СПГ «Новатэк» стало бы еще одним шагом в правильном направлении, наряду с прекращением импорта российского СПГ в Европу. Закрытие лазейки для санкций в отношении основных банков, таких как «Россельхозбанк» и принадлежащий Австрии «Райффайзенбанк», также помогло бы Путину сконцентрировать внимание. Само собой разумеется, что значительное увеличение американской военной помощи Украине произвело бы впечатление.

Трамп и его переговорщики должны понять, что на данный момент Путин намерен пойти на так называемые мирные переговоры только для того, чтобы закрепить капитуляцию Украины. Он будет тянуть до тех пор, пока не будет уверен в достижении этой цели. Убедить его в обратном невозможно — разве что сделать цену его промедления все более болезненной.

Леон Арон, Politico

Вы можаце падтрымаць сайт Charter97.org наступным чынам:

РАЗЛІКОВЫ МУЛЬТЫВАЛЮТНЫ РАХУНАК ДЛЯ АХВЯРАВАННЯЎ:

Назва банка: Bank Millennium S.A.
Адрас: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL97116022020000000216711123
SWIFT: BIGBPLPW
Імя ўладальніка рахунку: Fundacja “KARTA ‘97”
рызначэнне аплаты: Darowizna na cele statutowe

Звязацца з намі можна праз адрас charter97@gmail.com