Ханс-Георг Вик: Отмена санкций против белорусских чиновников — большой риск для Евросоюза

Бывший посол ОБСЕ в Минске Ханс-Георг Вик не думает, что белорусские власти предпримут существенные демократические шаги в вопросах, касающихся прав человека.

Об этом дипломат заявил в интервью корреспонденту газеты «Народная воля».

— Господин Вик, сейчас, когда Евросоюз отменил санкции против белорусских чиновников, у страны появился еще один шанс на сближение с Европой. Как, на ваш взгляд, будут дальше развиваться события? Белорусские власти используют этот шанс?

— Как мне кажется, отмена санкций — большой риск для Евросоюза. Хотя, с другой стороны, эта отмена заложила определенные страховые механизмы. Санкции сняты на шесть месяцев, но если Европа увидит, что после этого не последует продолжения демократических реформ, то те же самые санкции «включатся» автоматически. Здесь не потребуется даже собираться и обсуждать проблему. То есть, с тактической и дипломатической точек зрения это не так уж и глупо. Правда, все это белорусской оппозиции и гражданскому обществу нужно было объяснить заранее. А не достать эту отмену санкций, как фокусник — зайца из шляпы. Я критикую способ, то, каким образом был сделан этот шаг.

Что касается прогноза… Если честно, я не могу себе представить, чтобы белорусские власти предприняли существенные демократические шаги в вопросах, касающихся прав человека, свободы СМИ, прав парламента, независимости судов или регистрации общественных объединений и партий… Могут быть какие-то ограниченные уступки, как это было на последних парламентских выборах, когда создали картинку открытой атмосферы, не теряя контроля над результатами выборов ни в одном месте. Но... Я могу лишь представить, что в связи с обновленным инвестиционным законом и отменой «золотой акции» после снятия санкций могут быть предприняты шаги по облегчению деятельности в Беларуси европейских и американских предприятий.

— Своеобразная «китайская модель»?

— Да, когда в стране существуют вместе авторитарный режим и либерализирующаяся экономика. Такого нельзя исключить. И это тоже неплохо. Потому что если мы добьемся либерализации хотя бы экономики, то можно говорить о том, что 50 процентов свободной Беларуси уже обеспечены. И только будущее покажет, сделают ли это белорусские власти. Если не сделают, то зависимость Минска от Москвы будет только увеличиваться. Даже если в Беларуси будет построена АЭС, то в этот проект ведь сначала надо будет инвестировать миллиарды. За которые тоже придется чем-то расплачиваться. А вот поворот к европейскому рынку был бы и для Европы, и для Беларуси хорошим шагом. Но я не уверен, что Лукашенко готов на этот шаг. Потому что, если он потеряет контроль над экономикой, то потеряет контроль и над людьми. А тогда последние на выборах могут сделать уже другой выбор. Такая вот получается квадратура круга.

— В Бундестаге во время дискуссии белорусские политики пытались убедить всех в том, что белорусская оппозиция очень сильная. Как немецкая политическая элита оценивает силу белорусской оппозиции?

— В авторитарной системе оппозиция не может быть сильной. Потому что система делает все, чтобы расколоть оппозиционные структуры и дискредитировать ее представителей. Практически нет возможности защититься. Любой человек, который выступает против власти, автоматически становится врагом всей системы. И в ход запускается репрессивная машина давления на этого человека, на его семью, на работодателей. Хотя в Германии люди вообще не могут представить такой ситуации. Но я жил в Беларуси, знаю все это. И мне часто говорят: вот, мол, в Украине оппозиция была сильная, в Грузии — такая же. А в Беларуси — слабая. Извините, отвечаю я, но и в Украине, и в Грузии, и в Сербии оппозиция была в парламенте. Она была частью государственных институтов. И могла официально указывать на злоупотребления властью и Кучме, и Януковичу, и Милошевичу, и Шеварднадзе. Но в Беларуси после 1996 года власть была узурпирована, а оппозиция исключена из всех структур власти. Оппозиция могла бы бороться за места в парламенте, но из нее обществу давно уже представили монстра. Поэтому я хочу сказать, что оппозиция в Беларуси слаба лишь потому, что в таком состоянии ее держит власть.

— В последнее время белорусскую оппозицию терзает не только власть, но и внутренние конфликты…

— В 1999 году я вместе с бывшим министром иностранных дел Румынии Адрианом Северином и председателем рабочей группы по Беларуси в Парламентской ассамблее ОБСЕ убедил господина Лукашенко в том, что для него важно поручить кому-либо ведение переговоров с объединенной оппозицией по поводу ограниченных демократических реформ. Тогда Лукашенко мне сказал: «Вы никогда не объедините оппозицию». Но он ошибся. Консультационный совет оппозиционных партий в 1999 году все же был создан, каждую неделю проходили встречи в помещениях ОБСЕ, а я был просто свидетелем. Руководили заседаниями сами партии, согласовали решение (несмотря на сопротивление некоторых членов) начать переговоры с властью. Образовали комиссии, где выработали идеи по поводу свободы СМИ, выборов... И они вели эти переговоры, которые в итоге были прерваны белорусскими властями. Я и сегодня говорю: Беларуси необходим международный консультант, который имел бы мандат от ОБСЕ. Если бы Евросоюз сказал, что мы предоставим оппозиции такого консультанта, то оппозиция снова объединилась бы. Не потому, что этот международный консультант умнее оппозиции, а потому, что за ним будет стоять Евросоюз. И тогда политические партии пойдут на компромиссы и выработают единую позицию по тому или иному вопросу. В 2000—2001 годы ОБСЕ имела большую степень уважения в белорусском гражданском обществе, и власти это чувствовали. А поэтому и добились ослабления европейской организации.

— Так будет ли такой консультант?

— Наша организация «Права человека в Беларуси», которая зарегистрирована в Берлине и которую я возглавляю, постоянно это предлагает. Мы должны создать группу консультантов даже не для оппозиции, а больше для белорусского гражданского общества. Чтобы эта группа обеспечивала контакт между правительством, Евросоюзом и гражданским обществом. Группа будет выслушивать мнения по вопросу, чего хотят стороны. Кстати, мы каждый год издаем стратегический документ, который представляем евродепутатам, Еврокомиссии, политическим фондам, правительствам, СМИ. Некоторые говорят, что сейчас все это бесполезно, но ведь ситуация может измениться в любой момент. Когда и Европа, и Беларусь будут находиться в более близких отношениях. Ваша страна немного избалована социалистической системой. Советский Союз мог пережить кризис, потому что у него были нефть и газ. ГДР могла пережить, потому что получала субсидии и из Бонна, и из Москвы. Беларусь тоже сегодня живет не за свой счет.

— Господин Вик, но у нас очень часто упрекают оппозицию в том, что она берет деньги у Запада. Упрекают официальные власти. И существует мнение: белорусская оппозиция сможет добиться успеха только тогда, когда у нее будет внутреннее финансирование. Что вы думаете по этому поводу?

— Скажите мне: кто финансирует сохранение власти? Государство. Кто контролирует государство? Те, кто держит свою власть за счет государства. И, насколько я знаю, нет никакого парламентского контроля за этим бюджетом. А активность какого-нибудь директора государственного предприятия в пользу оппозиции тотчас же карается. Или, например, что будет, если бизнесмен повесит в своем павильоне или офисе плакат с агитацией за Милинкевича или Козулина? Не думаю, что фирма этого предпринимателя долго просуществует. То есть я не вижу никаких, как вы говорите, внутренних источников финансирования. Так что я, например, всегда выступал за то, чтобы оппозиция поддерживалась зарубежными фондами. В этом нет ничего зазорного, потому что это деньги, которые должны направляться в страну на поддержание европейских ценностей. Это не деньги, которые связаны с какими-то стратегическими целями. Евросоюз делал это до тех пор, пока в Беларуси была миссия ОБСЕ, которая имела полномочия осуществлять любые проекты по поддержке демократической трансформации без получения специального разрешения правительства. Однако сейчас я знаю, что зарубежная помощь в Беларуси запрещена. Белорусская пропаганда не устает твердить, что оппозиция живет на западные гранты. Но пускай представитель президентской Администрации идет в оппозицию, если там так много платят. Как вы думаете, он согласится? Нет, конечно. Потому что он многое потеряет. При власти ему жить комфортнее. Даже если он и не разделяет взгляды власти или сочувствует оппозиции. Потому что оппозиция подвергается постоянному давлению. Я понимаю, что режим это делает, но я не понимаю, почему многие говорят, что оппозиция деньги гребет лопатой. А внутренних источников финансирования власть не допускала и не допустит. И я убежден, что ситуация в Беларуси обязательно когда-нибудь изменится. Правда, вашей стране нужно определиться, с кем она и куда ей дальше двигаться. Если вы знаете, куда ехать, туда и приедете. Если не знаете, то, в конце концов, окажетесь в руках Москвы. Это мое твердое убеждение.