«Аресты, обыски, избиения – и все это за неполных 72 часа…»

Последние выходки белорусских властей поражают своей внешней бессмысленностью.

Ну, скажите на милость, зачем, наводя мосты с Западом, одновременно травить у себя дома независимую прессу, разгонять немногочисленные уличные акции и «кошмарить» активистов общественных организаций?

После непродолжительного затишья власти, похоже, начали, наверстывать упущенное. «Демонстрация силы» вылилась в:

— разгон шествия, посвященного дню Святого Валентина;

— суды над активистами «Союза поляков на Беларуси»;

— задержание участников акции солидарности 16 февраля;

— обыск в редакции «Народной воли»;

— очередные задержания активистов «Союза поляков».

Ничего не забыл? Все это, между прочим, случилось за неполных 72 часа. Либерализация на марше, так сказать.

При этом ни упомянутые уличные акции, ни «Союз поляков», ни «Народная воля» серьезной угрозы для нынешних властей не представляют. Ну, прошли бы девушки из «Молодога фронта» в день влюбленных от Октябрьской площади до площади Независимости — и что такого страшного случилось бы?

Ан нет, надо было показать, кто в доме хозяин. Спецназу нашли достойного противника…

Министр иностранных дел Сергей Мартынов едет в Варшаву подписывать соглашение о малом пограничном движении. И ничтоже сумняшеся утверждает там, что белорусские власти «не проводят репрессий в отношении польского меньшинства».

А через пару дней активистов «Союза поляков на Беларуси» отправляют за решетку. К счастью, не на годы, а на сутки. Но опять же: зачем?

Ну и до кучи проводится шмон в «Народнай воле». По поводу каких-то обращений, кем-то куда-то отправленных много месяцев назад.

Аресты, обыски, избиения — зачем все это?

«Нужно поддерживать уровень страха, — пишет Александр Класковский. — Липкий, гаденький повседневный страх — это как смазка для «белорусской модели».

Это правда. Но только часть правды. А вторая часть заключается в том, что нынешние власти Беларуси просто не умеют жить по-другому. И учиться не хотят.

Поэтому все разговоры о постепенной, «мягкой» трансформации авторитарного режима во что-то более-менее пристойное — в пользу бедных. Эта гусеница никогда не превратится в бабочку.