Безлошадный всадник ищет скакуна

В Кремле увидели зловещий знак.

Тяжкое облако скорби опустилось на Кремль. Плакали все. И охранники, и уборщицы. О людях чиновных и говорить нечего. Даже самые суровые с трудом сдерживали стон. Все понимали – это не случайность, а зловещий знак. Предчувствие чего-то неведомого, пока еще неразличимого, но грозного и неотвратимого. Как там у Бетховена в известной широким массам симфонии? «Так судьба стучится в дверь». Точно, дождались. Вот она и постучала. Грубо. Жестко. Беспощадно.

Никакой мистики. Никаких происков западных разведок. Обычная оплошность нерадивой обслуги. Или традиционная российская отмазка – вообще никто не виноват. Уж такая участь выпала коню. И та же незавидная доля досталась и его амбициозному владельцу – в трудный час забуксовавшего блицкрига остаться безлошадным. Как быть? Пообещать, неведомо кому, полцарства за коня? Не поймут. Не те времена. Но если вдуматься, это же сколько мужиков в России в былые и не слишком давние времена проходили подобное испытание. И что в итоге?

Да ничего страшного. Выжили. Оклемались. И корову в сошку, случалось, запрягали. Так или иначе и тут выпутаться смогут. Если вся страна, все, как один… Короче, в Ново-Огареве внезапно пал любимый конь вождя. Новость, или злая выдумка обслуги, мгновенно проникла в интернет. Вроде бы пустячное событие, в нынешней круговерти почти никакого значения не имеющее. И вообще, зачем неугомонному правителю вдобавок к персональным средствам передвижения еще какой-то конь? Кто-нибудь видел, как он на этом скакуне по МКАДу пробирается в центр Москвы, рискуя опоздать на службу? Обойдется. Переживет. «Аурус» круче и надежнее, что там говорить.

Однако далеко не все в этом мире следует рассматривать утилитарно. Нечто большее, чем транспортные заботы, связывали всадника с конем. Промелькнул и затерялся в сети снимок – обычный, вроде бы ничем не примечательный. А его следовало бы видеть. И призадуматься над фокусами злой судьбы.

Этот самый российский правитель прижался лицом к голове коня, смирного и доброго до невозможности, и вроде бы даже улыбается. И те же чувства спешат изобразить и подчиненные, четко соблюдая установленную дистанцию. Много ли вот таких моментов придворной жизни смогли запечатлеть вездесущие репортеры? Там все больше склоки, разборки и прочие заседания унылой канцелярской службы. А тут – живые чувства. Редкие минуты совсем иной реальности. И кто знает, если бы конь не сдох, и пришла бы наконец долгожданная весна, и остались бы в чистом поле только двое – конь и всадник, не случилось бы вдруг чего-то необычного, внезапного и долгожданного?

Мог же конь лихой взбрыкнуть внезапно и понести этого надоевшего ему навязчивого всадника, куда глаза глядят. За горизонт. В места глухие и неведомые. В тайгу, к примеру. Но чудес так просто не бывает. Все обыденно, четко и конкретно. А потому отважному наезднику срочно требуется конь. Казалось бы, зачем еще раз нарываться? Был же, говорят, неприятнейший контакт с землей по вине этого злого скакуна. Так зачем упорно и настойчиво испытывать судьбу?

А затем, что надвигаются неумолимо известные всем выборы. И под это судьбоносное мероприятие в срочном порядке переформатируется все. И страна, и ее несменяемый правитель. Потому и пошли сплошным потоком всякие странные события. То вдруг почти на краю земли объявится правитель, то внезапно перелетит на противоположную пограничную точку. Электорат ахает и изумляется – это же какая прыть. А тут в информационном пространстве уже накатывает новая волна предвыборных чудес.

Почему-то вдруг решили отпраздновать бурно и масштабно китайский Новый год. Гадать тут не приходится, почему так занесло. Центр Москвы в иероглифах. Китайские фонарики повсюду. Зубастые драконы летают и кувыркаются, будто в собственной купальне. Развеселая публика беззаботно уплетает лапшу и прочие изыски пекинских закоулков. И всем уже начхать, у кого и почему так нежданно пала лошадь. И кто военкоматом был внезапно призван и почему никогда и никуда больше не вернется. Весело и точка.

Политологи и прочие любопытные все еще пытаются понять, зачем это в таком безумном вихре разнообразных затей и событий правителю понадобилось еще в срочном порядке приглашать и принимать с невероятной помпой тележурналиста Такера Карлсона. А тут никакой загадки нет. Просто самовыдвиженец идет на свои выборы не с какой-то там программой, как всякие прочие соискатели, а с новой концепцией мира вообще. И Европы в частности.

Поэтому он сразу решительно отмел наивный вопрос журналиста – почему вы напали? – и начал методично втюхивать ему свою концепцию. Ничего нового там нет. И споры ведутся разве только по поводу имен тех, кто поставлял ему эту экзотику. Однако предположения о ссылках на изыскания Дугина, Медынского и Ильина серьезных оснований не имеют. Если и промелькнуло где-то что-то, так это просто вдалеке, по горизонту. Концепция оригинальна. И могла возникнуть разве что в недрах ведомственных библиотек и хранилищ определенного пошиба.

А первоисточник, который мог дать первоначальный импульс, всем уже давно известен. Самовыдвиженец неоднократно его называл и на него ссылался. Это фундаментальный труд мыслителей давно минувших лет.

И назван просто и понятно – «Колобок».

Владимир Халип, специально для Charter97.org