Нужен еще и огонь

Три волны российской оппозиции.

Писать новейшую историю России, конечно, еще рано. Но можно и нужно делать какие-то выводы и обобщения: с момента распада СССР прошло уже более 30 лет. К тому же многие события этих лет так или иначе связаны с предыдущей историей России, особенно советской.

Давно уже стало общим местом говорить о том, что путинский режим имеет ельцинские корни. Спорить можно лишь о глубине этих корней. В целом же очевидно, что основы нынешнего тоталитаризма закладывались именно тогда, в 90-е.

Но такое определение страдает неполнотой: можно подумать, что трансформация власти была неизбежна и предопределена заранее всем ходом российской истории. На самом деле укрепление путинской диктатуры шло вовсе не по накатанной дорожке, и на разных этапах отдельные слои российского общества этому сопротивлялись – точнее, имели другую повестку дня, которая, к сожалению, не реализовалась. Что это были за этапы?

Вспомним, что происходило в стране после начала Второй чеченской войны и взрывов домов – событий, которые привели Путина к власти. Я бы отметил три основные попытки переломить ход истории. Сейчас, после убийства Алексея Навального, это вдвойне актуально, поскольку многие говорят, что с уходом Навального закончилась эпоха. Понятно: то, за что боролся Алексей, на данном этапе завершилось. Однако Навальный появился не на пустом месте.

Первая попытка что-то изменить была в начале нулевых, когда власть Путина еще не абсолютизировалась и была скомбинированной: премьером являлся Касьянов, главой администрации – Волошин, имела мощные рычаги влияния «ельцинская семья». Влиятельны были и олигархи, ряд которых представлял собой ориентированную на Запад альтернативу, гораздо более современную и демократичную. Эта прозападная оппозиция Путину и его подельникам действовала не извне, а из недр режима.

Но олигархи проиграли сражение. Наиболее памятные эпизоды: разгром НТВ и ТВ-6, изгнание из страны Гусинского и Березовского, а в финале – разгром ЮКОСа, посадка на долгие годы Ходорковского и упразднение его «Открытой России». Битва с ЮКОСом отличалась особой ожесточенностью. Это была борьба за вектор дальнейшего развития: либо открытая западная модель, либо закрытая российская, с весомой коррупционной составляющей и засильем спецслужб. На плаву остались только те из олигархов, кто готов был перейти в подчиненное положение, стать заложником государства. Так завершился первый этап противостояния Путину.

Накануне своего второго срока Путин уволил Касьянова, а до этого – и Волошина, сосредоточив бразды правления в своих руках. Год спустя я основал общественное движение «Объединенный гражданский фронт», у которого вскоре появилось более 50-ти региональных отделений. В 2006-м мы создали внеидеологическую оппозиционную коалицию «Другая Россия» и начали проводить «Марши несогласных» под лозунгами «Россия без Путина!», «Долой власть чекистов!», «Нет полицейскому государству!» и т.д. Кроме того, занялись подготовкой «Программы национального согласия».

Ту нашу идеологически пеструю коалицию, наверное, правильнее всего назвать разночинско-демократической. В нее вошли и правозащитники, и политики новой волны, и старожилы, оставшиеся на обочине политической жизни, и многочисленная молодежь, не желавшая принимать путинские правила игры. Они сплотились вокруг простого, понятного лозунга: «Честные выборы». У этого широкого движения был шанс остановить сползание государства к диктатуре. Не стихали протестные акции и у либерального фланга. Власти нервничали: они еще не готовы были к тотальному подавлению протестов. Беспредел силовиков только набирал обороты. Когда в конце 2005 года мы пришли согласовывать демонстрацию, милицейские генералы говорили с нами еще очень уважительно, а спустя семь лет нас уже били на улице сержанты.

В конце 2008 года мы с Борисом Немцовым основали демократическое движение «Солидарность» с такими целями: освобождение политзаключенных, мирные уличные акции протеста, информационно-просветительская деятельность, избирательные кампании. Нашим политическим принципом был «отказ от сотрудничества с властью», а программными тезисами – отставка Путина, расследование деятельности его дружков-коррупционеров, принятие закона о люстрации, народовластие, европейские стандарты жизни и т.д.

Пиком антипутинских выступлений, организованных «Солидарностью», стал 2011 год. Недовольство людей копилось уже с сентября, когда объявили о грядущей «обратной рокировке» Медведева с Путиным, а триггером для протестов послужила откровенная фальсификация декабрьских выборов в Госдуму. Московский средний класс отвергал и нечестные выборы, и перспективу возвращения Путина в Кремль. Мы сумели четко отреагировать на недовольство людей и подхватить вспыхнувший общественный протест, что было закономерным итогом нашей многолетней работы.

Тогда же возникла коалиция и с Навальным – с его риторикой и энергетикой движение получило дополнительный импульс. В том декабре у нас был определенный шанс, но мы его упустили. На этом история второго этапа, по сути, закончилась. В 2012-м еще работал Координационный совет оппозиции, но идея объединения различных политических сил себя исчерпала, и власть уже понимала, как с нами бороться. Кстати, внутри Координационного совета решающую деструктивную роль сыграла «либеральная тусовка» во главе с Ксенией Собчак.

Одна из причин неудачи этого многообещавшего движения лежит на поверхности: оно не смогло выйти за пределы политизированной части общества и охватить миллионные массы людей. Важно и то, что на всех этапах дело губил оппортунизм так называемых системных либералов и Григория Явлинского с его партией «Яблоко» – в решающие минуты, когда политическая ситуация качалась, эти светочи российского либерализма (имя им – легион) всегда приходили на помощь Путину. В итоге до 24 февраля 2022 года немалая часть российской интеллигенции была на стороне Путина как «меньшего из зол»...

Затем начался третий этап – это Алексей Навальный, его Фонд борьбы с коррупцией и громкие расследования, его команда и сторонники. Это уже другие люди – молодой креативный класс, порой довольно смутно представляющий себе, что было в СССР и даже в 90-е годы. Класс, требующий определенных гражданских свобод и ориентированный на Запад. Навальный стал символом этой новой попытки. Она была менее жесткой с точки зрения конфронтационности и напрямую режиму Путина не угрожала. Противостояние было сравнительно локальным: навальнисты участвовали в местных и региональных выборах, а также активно агитировали избирателей за «Умное голосование», чтобы снизить результаты партии власти «Единая Россия».

Тем не менее это была альтернатива, просуществовавшая несколько лет. Но затем власть решила, что даже это никому не нужно. Тут надо сказать, что и попытка как-то облагородить российскую политическую жизнь сопровождалась очередным предательством российских либералов: они снова сочли, что гораздо спокойнее жить при диктаторе, чем делать ставку на «не пойми кого».

Вот так, после трех безуспешных попыток, мы и оказались там, где находимся сейчас. И, между прочим, центры оппозиции за рубежом отражают эти три периода. Почему же самые разные по своей сути объединения и разные люди не смогли остановить движение Путина к фашизму?

Конечно, в этом есть большая вина российских системных либералов и либеральной интеллигенции. Конечно, идея сопротивления не овладела массами. Конечно, большую роль сыграла неудачная международная конъюнктура, которая укрепляла позиции Путина и не давала никаких надежд на то, что Запад будет оказывать давление и препятствовать опасному крену России. Запад попросту игнорировал очевидные тренды – при Обаме и Меркель капитулянтский процесс принял необратимый характер.

Но есть и еще одна причина, ныне ставшая очевидной. Это, наверное, общий знаменатель наших неудач, поскольку и у олигархической фронды во главе с Ходорковским, и у политической окрошки, которую собирали мы с Немцовым, и у движения Навального при всех различиях было нечто общее: ни одна из этих попыток не предусматривала роспуск империи!

Даже в моей, самой радикальной, версии преобразований отсутствовал ярко выраженный антиимперский элемент. Сегодня пришло понимание: любая попытка изменить ситуацию в России, не предусматривающая ликвидацию имперского алгоритма власти, обречена.

Единственный шанс вывести Россию из исторического тупика я вижу в том, чтобы после смены власти расширить программу реформ и полностью искоренить многовековой имперский механизм управления.

Итак, за минувшие почти четверть века было три волны российской оппозиции. Слегка перемешиваясь и подталкивая друг друга, волны накатывали на кремлевскую крепость – и все безуспешно. Как выяснилось, одной воды мало – нужен еще и огонь.

Гарри Каспаров, «Фейсбук»